Это - персональный сайт mistress

Евграф Сидоренко – забытое имя Мастера

– А как ваша фамилия?
– У меня нет больше фамилии, – с мрачным презрением ответил странный гость…
 
Этой загадочной фразой исчерпываются сведения об имени главного героя булгаковского произведения. Фамилии есть у всех: и у Берлиоза, и у Босого, и у Лиходеева а у Ивана, собеседник а Мастера, их даже две – Бездомный и Понырев. Даже дьяволу Михаил Афанасьевич ухитрился придумать фамилию. А мастеру не нашел. Мастер так до конца книги и остается без фамилии.
Между тем, в отношении фамилий Булгаков всегда отличался изобретательностью. Чего стоят его Шариков, Швондер, Бенгальский и даже Кальсонер. Герои же «Мастера и Маргариты» за десять лет работы над романом успели их поменять по два да по три раза. Варенуха сперва был Внучатой, Босой –  Поротым, а Берлиоз, хотя и оставался Берлиозом, неоднократно менял имена и отчества.
Что стоило придумать еще одну фамилию? В том-то и дело, что придумать. Все перечисленные персонажи были вымышленными. Конечно, в большинстве случаев брался за основу какой-то реальный пототип из советской действительности, но образ его вскоре становился настолько собирательным, что каждый из них мог бы претендовать на титул «символ эпохи».
Но Мастер вымышленным не был. И именно поэтому Булгаков посчитал нужным вообще не давать ему фамилии.
О раз так, то тут же встает вопрос, кто этот человек? Чью личность Булгаков взял за основу?
 Чтобы ответить на этот вопрос, давайте сперва определим хронологические рамки произведения. По всем признакам действие романа происходит в тридцать третьем году, в мае. Тем не менее, в книге неоднократно упоминается троллейбус. Между тем, всем хорошо известно, что регулярное движение единственного троллейбуса началось в Москве лишь пятнадцатого ноября этого же года. Другая несуразность – трамвай. Ни по Бронной, ни по Ермолаевскому трамвай в советские времена не ходил. Линия эта была разобрана в 1907 году, когда трамвай был пущен по Садовому кольцу по замкнутому маршруту. Кроме того, дом на Садовой носит странное нумерование. Традиционно считается, что это дом № 10 по Большой Садовой. Но, во-первых, до революции это здание имело номер не 302, а 166. А во-вторых, Садовая в романе ни разу не названа Большой Садовой. Кроме того, дом № 10 имеет пять этажей, а в романе дом однозначно назван шестиэтажным.
Где же находился тот самый 302-й дом? Находился он совсем в другой части Садового кольца – в районе Сухаревской площади. Берем справочник за 1907 год и смотрим, кто в этом доме проживал. Квартиру под номером 50, расположенную, как и у Булгакова в пятом этаже шестого парадного, снимал у домовладельца некто Евграф Афанасьевич Сидоренко.
Что это за человек? О нем на сегодняшний день известно немного. В молодости он был гусаром и служил в одном из элитных полков. Потом на рубеже веков вышел в отставку и стал помощником столоначальника в одном из департаментов Синода. Там, имея в силу служебного положения доступ к секретным церковным архивам, изъятым еще в XVIII веке при секуляризации монастырей, он обнаружил весьма любопытный материал. Материал этот касался римского прокуратора провинции Иудея Понтия Пилата. Обнаружив его, Сидоренко решил написать книгу и обратился за благословением к своему начальству.
Понтий Пилат в священных преданиях считался едва не святым. Легенды об его обращении в христианство широко бытовали в средневековье. Поэтому святые отцы дали свое добро и даже профинансировали поездку Евграфа Афанасьевича в Палестину, Италию и Швейцарию – то есть по тем местам, которые так или иначе были связаны с биографией прокуратора. Евграф Сидоренко проштудировал уйму книг, перелопатил тонны документов и даже вдобавок к своим английскому, французскому, немецкому, латыни и греческому (именно эти языки у Булгакова знал и мастер), выучил еще и ретороманский язык.
На основе этого материала, а также материалов, собранных во время поездки. Сидоренко и написал книгу. Книга так и называлась: «Понтий Пилат». В 1905 году Сидоренко, живший тогда еще в Петербурге, сдает ее в набор в типографию Стасюлевича.
Книга, вышедшая в самом начале 1906 года, вызвала, однако, явное неодобрение священнослужителей. По их распоряжению весь тираж книги был скуплен и уничтожен. Остались лишь единичные экземпляры.
Сидоренко вышел в отставку и уехал в Москву. Здесь, в 50-й квартире 302-го дома он пишет еще одну книгу «Апостол». Она была посвящена жизни апостола Павла и его отношению с римскими и иудейским властями. Книгу, изданную уже в Москве, постигла аналогичная судьба. Усилилась и травля писателя. Автор был объявлен сумасшедшим, посыпались даже угрозы убийством.
Спасаясь от травли, в 1909 году Сидоренко уезжает в Италию. Проживая в Неаполе, он увлекся исследованием движения карбонариев. Его результатом стала книга «Италианские угольщики начала XIX столетия». Книга построена на сравнительном анализе крабонарских и масонских уставов. Это позволило послереволюционной русской эмиграции объявить эту книгу замаскированным масонским уставом и приписать ее одному из видных масонов полковнику генштаба Сергею Дмитриевичу Масловскому.
Имя же Евграфа Сидоренко было объявлено псевдонимом и было потеряно для литературоведов.
И так бы никто о его судьбе не узнал, если бы не Анна Пигит. Она была дочерью промышленника-караима табачного фабриканта Савелия Давыдовича Пигита – владельца того самого дома, в котором в начале 1920-х годов довелось жить Булгакову. Она проживала в том же самом доме в пятой квартире, и Сидоренко, познакомившийся с ней в архиве, где они вместе работали, стал проживать у нее безо всякой прописки фактически нелегально. Именно в этот период он и мог познакомиться с Булгаковым, жившим в этом же доме. Возможно, Михаил Афанасьевич даже читал его книгу о Понтии Пилате. Воспоминаний об этом, конечно, не сохранилось. Но странные совпадения биографических данных позволяют предположить, что многое Булгаков в образе мастера заимствовал из образа Сидоренко.
Однако Сидоренко был неудобен для новой власти ничуть не меньше, чем для старого режима. Над ним нависли грозные тучи. Сбежать за границу ему, совслужащему  архива феодально-крепостнической эпохи, теперь было не на что. И вот тогда он принял решение лечь в психиатрическую клинику. А чтобы его не нашли, он при поступлении в психбольницу заявил, что не помнит ни своего имени, ни своей фамилии. Дальнейшая судьба Евграфа Сидоренко неизвестна. Скорее всего, он так и скончался пациентом без имени. Но его необычная биография легла в основу образа мастера, ставшего центральной фигурой булгаковского романа.